Самым энергичным участником «Мезонина поэзии» был В. Шершеневич. «Вадимов Шершеневичей меряют гарнцами, как овес», - острил С. Кречетов, имея в виду огромное число его стихов, статей рецензий, выступлений и собственных книг.

Первые книги Шершеневича «Весенние проталинки» (1911) и «Carmina» (1913) были, по общему мнению, подражательны, «компилятивны». Начиная с альманахов «Мезонина поэзии», он всеми средствами пытался создать свой стиль: сосредоточился на образах города – спрута, стал культивировать «ритм остроугольных рисунков, обостренный жестокими диссонансами» рифм. В предисловии ко сб. «Автомобильная поступь» (1915) автор определил черты своей лирики: современность, антиэстетизм и урбанизм.

Немаловажным обстоятельством было особое пристрастие Шершеневича к итальянскому футуризму, упорным пропагандистом которого он являлся.

Помимо Шершеневича активным участником «Мезонина поэзии» был Константин Большаков. На книжку 18 – летнего поэта «Le Futur» с лучистым иллюстрациями М. Ларионова и Н. Гончаровой (1913) был наложен арест за порнографию. Этот случай сделал Большакова известным и, возможно, подтолкнул к поиску иных, нетрадиционных форм сотрудничества поэта и художника. Так, вместо книжных страниц для букв и рисунков были использованы лица и тела. Газета «Раннее утро» сообщала под заголовком «Футуристы гуляют…»: «Ларионов, Большаков и некий г. Яценко – совершали первый выход на улицу «по новой моде» - с накрашенными лицами». футуризм русский литература живопись

С «Мезонином поэзии» связаны первые публикации С. Третьякова и Б. Лавренева. Третьяков, поступивший в 1913 году после окончания рижской гимназии на юридический факультет Московского университета, вошел в группу в поисках самовыражения: стихи писал с детства, прекрасно музицировал, за что удостоился похвалы Скрябина.

Таков был круг московских эгофутуристов, у которых, по мнению Брюсова, «несмотря на все явные недостатки их теорий и их поэзии, какая – то, правда, какие – то возможности развития… чувствуются. Не случайно, именно к этой группе мэтр символизма испытывал слабость: дал для первого альманаха свои стихи, затем стихи «Нелли», обменивался поэтическими тостами с В. Шершеневичем.

Основные участники будущей группы поэтов «Центрифуга» С. Бобров, Н. Асеев, В. Пастернак были знакомы задолго до ее основания. Под сильным влиянием символизма Бобров начал разработку собственных эстетических построений. Большой резонанс вызвал его реферат «Русский футуризм». Хотя предложенный им термин, призванный обозначить новое искусство, не прижился, важнейшие положения были встречены сочувственно. «Сейчас основы русского пуризма, - говорил Бобров, - в русском архаизме: древних иконах, лубках, вышивках, каменных бабах, барельефах, вроде печатей, просфор и пряников, где все так просто и характерно, полно огромной живописной ценностью».

Поиск основ обновления искусства в народном творчестве сближал Боброва с Ларионовым и Гончаровой. В результате совместной работы вышла 1- я книга стихов Боброва «Вертоградари над лозами» (1913) в оформлении Гончаровой. Эта одна из интереснейших попыток синтезировать слово и зрительный образ в единство. Бобров, скорее теоретик, чем творец по характеру, изложил свои взгляды в предисловии: «… аналогичность устремлений поэмы и рисунка и разъяснения рисунком поэмы достигаются не литературными, а живописными средствами».

Первым изданием «Центрифуги» был сборник «Руконг», вышедший весной 1914 г. и посвященный памяти погибшего в январе И. Игнатьева. Так авторы установили свою преемственность от петербургского эгофутуризма. В предисловии говорилось о последнем письме, полученном Бобровым в начале января, в котором Игнатьев выражал надежду, что в будущем «Петербургский глашатай» окрепнет и разовьется, однако дело его явно падало.

Мучительные переживая ломку голоса, происходившего в стихах из «Руконга», Пастернак надеялся вернуться от футуристических «Мельхиора», «Ивана Великого» к своему началу в «Лирике». «Я писать снова так, как начинал когда – то, - объяснял он Боброву, - говорю не о форме, не о духе этих начинаний. Твои советы были для меня незаменимою школой, и я никогда не забуду того, что ты сделал для меня. Но если бы я снова обрел тот утерянный мною лад… я ушел бы от тебя и от Николая (Асеева)».

Рекомендуем также:

Аккультурация
Этим термином принято называть процесс усвоения индивидом чужой культуры в результате эмиграции в другую страну или привнесения чужеродных культурных влияний в его собственную среду. Например, индустриальная западная культура радикально и ...

Постимпрессионизм и новые течения в изобразительном искусстве
Постимпрессионизм, пришедший во второй половине 1880-х годов на смену импрессионизму и сохраняющий по отношению к нему известную преемственность, не был, в сущности говоря, единым течением. [14] “Неоимпрессионизм” рационализировал и форма ...

Взаимосвязь игры и поэзии
Поэзия вступает в игру в некоем поле духа, в некоем собственном мире, который дух творит для себя, где вещи имеют иное лицо, чем в "обычной жизни", и где их связывают между собой не логические, а иные связи. Она располагается по ...