Именно на фоне органичности нестеровских образов особенно наглядной представляется надуманность врубелевского вопроса. Имеется в виду кочующее из исследования в исследование утверждение, что эскизы Врубеля обязательно должны были быть приняты комиссией, а отказ от них явился страшной ошибкой. Вагнер считал, что «недопущение Врубеля к росписи было большим и, может быть, даже непростительным промахом Прахова»… и квалифицировал отказ от врубелевских эскизов как «искусственное пресечение, пожалуй, самой живой, самой одухотворённой линии поиска высшей Истины бытия, какую начал в 1884 году своим творчеством Врубель». Дунаев видит в позиционировании Врубеля как вершинного явления духовной живописи «ограниченность нашего интеллигентского сознания, отождествившего духовность с эстетическими достоинствами и напряжённостью эмоциональных состояний. Понятия Благодати, без которой всякий разговор о духовности не имеет смысла, для такого сознания как бы не существует – так что ему приходится довольствоваться реалиями, доступными упрощённому пониманию бытия». Сам Михаил Александрович Врубель,видимо, с пониманием относился к факту отстранения его от работ. Несмотря на то, что отстранение его от росписей, было достаточно болезненным для самолюбия художника, он все же не оставил Владимирский собор. Врубелем исполнены замечательные орнаменты, высоко оценённые Стасовым. В этом видится смирение художника и понимание важности росписей Владимирского собора.

Михаил Александрович Врубель был сыном католика и православной. Поскольку мать рано умерла, семью можно считать католической. Они посещали мессы и исполняли все обряды. По свидетельству брата художника, законоучитель гимназии сохранил самые лучшие воспоминания о гимназисте Михаиле Врубеле. Т.о. Закон Божий он изучал. Выяснить, кто был по исповеданию законоучитель, т.е. у кого Врубель учился: у православного или католического священника не удалось.

В начале 80-х по рекомендации П.П. Чистякова Прахов приглашает Врубеля принять участие в работах по оформлению Кирилловской церкви в Киеве. Часть древних фресок была восстановлена, часть написана Врубелем заново. Вагнер оценивает эти работы как «изумительные композиции», как «скачок» в русской живописи, до сих пор достаточно не объяснённый. Вагнер пишет, что Врубель смело оторвался от земного притяжения, от двухвекового (XVIII – XIX) культа телесности, от царства плоти. «При знакомстве с композициями М.А. Врубеля (их нельзя назвать фрески, т.к. они писались масляными красками), созданными в Кирилловской церкви (Сошествие Св. Духа, Ангелы, Голова Спасителя, Моисей, Положение, ряд святых), чувствуешь себя в реальном мире, но эта реальность совсем иная, не земная. Это тот самый реализм (или почти тот самый), который по средневековым интуициям отражал универсалии, существовавшие «до вещей». Фигуры в композициях как бы бесплотны, лики предельно духовны, краски – невиданно призрачны. Художник окружает головы святых традиционными нимбами, но эти нимбы выглядят совершенно нереальными, призрачными окружностями. В пространственном отношении сцены не конкретизированы, это некое таинственное, космическое пространство, которого в русской живописи XVIII- XIX веков не было.

По завершении работ Врубель готовится к следующему проекту. Более масштабному. В кирилловской церкви он работал с уже существующим материалом. Теперь – полный простор творчеству. Врубель изучает памятники византийского и древнерусского искусства. Выезжает за границу и увлечённо работает над эскизами росписей Владимирского собора.

Михаил Александрович Врубель создает эскизы необыкновенно оригинальные и необыкновенно далекие от христианского понимания евангельских событий. Возможно, эскизы предполагали доработку. Но то, что было Врубелем представлено, было отклонено. Прахов сказал, что для таких росписей нужно строить другой храм. Современная исследовательница указывает, что «по одним источникам они были отклонены как не соответствующие духу православия, по другим – художник сам запоздал с их представлением, и они даже не рассматривались». Вагнер видит причину непринятия эскизов Врубеля в их наднациональном характере. Врубель – поляк, католик, ему могла быть близка развиваемая Соловьевым идея единения церквей. А в замысле Прахова-Васнецова была «очень заметна национальная идея»

Дмитриева полагает, что если бы действительно был построен храм для осуществления эскизов Врубеля, то «это был бы единственный в своем роде памятник, отражавший сдвиги в религиозном сознании в отношении к христианству людей XIX столетия. Тут была бы запечатлена религия изверившегося или только наполовину

Рекомендуем также:

Дворцово-парковый ансамбль Версаля
Дворцово-парковый ансамбль Версаля — это величайший памятник архитектуры XVII в., оказавший огромное влияние на градостроительную мысль последующих столетий. В художественном отношении Версаль вообще стал как бы «идеальным городом», о кот ...

Особенности данной миссии. Роль Церкви в данной миссии
Особенность данной миссии в её лаическом характере. Инициатива в создании программы росписей принадлежит мирянам. Причём, видимо, Прахов руководствовался более эстетическими, нежели религиозными, мотивами. Выполнялась данная миссия только ...

Патриарший дворец и церковь Двенадцати Апостолов
Патриарх-реформатор Никон был человеком амбициозным и в пику самодержцам отгрохал дворец такой, чтобы не уступал царским палатам. Сейчас в бывшей патриаршей резиденции располагается Музей декоративно-прикладного искусства и быта xvii века ...